О достижимости респондентов

 

К сожалению, социологи мало пишут о проблеме достижимости респондентов в количественных исследованиях. Кажется, первым об этой проблеме упомянул Алексей Левинсон из Левада центра в каком-то публичном обсуждении, стенограмма которого была опубликована. Это было более 8 лет назад и источник сейчас найти трудно. Тогда Левинсон сообщил, что достижимость респондентов в населенческих опросах составляет около 25%. Ровно столько же получилось и в моем контрольном исследовании в Хакасии. Основные причины недостижимости были таковы: никого нет дома 34%, респондент вне квоты 18%, отказ респондента 13%, прочие причины 10%. Всего недостижимо 75%, успешные интервью 25%.

В Москве достижимость респондентов при маршрутных поквартирных опросах намного ниже и, по моим сведениям, составляет около 10%, а возможно и меньше. Телефонные интервью дают примерно такие же цифры достижимости. Согласно моим данным, полученным, правда, около 10 лет назад, достижимость респондентов в телефонном опросе составила около 20% (это был большой опрос конкретно по Москве с репрезентацией по административным округам, 5 тыс. респондентов).

Еще мне хотелось бы упомянуть пиаровскую акцию «Голосуем за страну», проведенную в 2003 году (см. статью, но в сильно пиаровском изложении на сайте newsrucom.ru «Региональнные праймериз принесли сенсационные результаты»). Я тогда участвовал в этой акции в Белгороде. Суть акции состояла в следующем: в трех городах России организовали как бы пробное голосование. Напечатали бюллетень со списком уже утвержденных кандидатов, в одной из школ поставили урну для голосования и создали антураж, максимально похожий на настоящие выборы.

Жители ближайших домов были оповещены об акции и их призвали принять участие. Напоминаю, что тогда в бюллетенях еще была позиция «против всех». Поскольку к избирательной урне подошли буквально единицы жителей (как в общем-то и ожидалось), я дал указание обойти все квартиры надлежащих домов и провести как бы социологический опрос. Было утро воскресенья, около 12 часов. Мне очень жаль, что конкретные результаты не сохранились, но примерно они таковы. Достижимость респондентов составила около 30%, может быть, даже больше. Наряду с этим было очень много отказов. Некоторые открывали дверь и отказывались «голосовать», некоторые даже не открывали, а вели переговоры через дверь и тоже отказывались, а то и посылали матом. Эффект утра воскресенья состоял в том, что квартир, где вообще никто не отозвался на звонок, было довольно мало.

Кстати, этот факт делает весьма подозрительными результаты упомянутого выше контрольного опроса следующем аспекте: там причина «никого нет дома» там заняла первое место по количеству причин недостижимости. Возникает подозрение, что интервьюеры ходили в будние дни в рабочее время и не соблюдали правило трех посещений.

Результаты “праймериз” были примерно одинаковыми во всех трех городах и состояли в следующем: в них было аномально высокое количество «голосований» против всех. Видимо, люди были раздражены тем, что их побеспокоили утром в воскресенье. А может быть, сама акция им чем-то не понравилась (кстати, ходили с урной для голосования). Но когда количество таких «голосований» приравняли к данным ВЦИОМа, и пересчитали на 100%, то картина получилась в общем близкой к тому, что показывали репрезентативные опросы. Я тогда сразу подумал, что если вести штрафы за неучастие в выборах, доля протестного голосования катастрофически возрастет, поэтому лучше не будить лиха, покуда оно спит.

Описанные выше результаты можно обсуждать с разных точек зрения. Я остановлюсь на следующем аспекте: методологии прогнозирования результатов выборов. Будем сравнивать два эффекта: отказ от участия в соцопросах и отказ от участия в выборах. Вопрос о явке на выборы включается во все всероссийские опросы. Свежих данных у меня нет, поэтому ограничимся условным примером. Предположим, что по данным опроса явка должна составить 50%. Такая цифра для думских выборов является завышенной, и очень часто усилия социологов направлены на то, чтобы понизить эту цифру до реальных значений. Например, делают очень дробную шкалу ответов в соответствующем вопросе и в качестве прогноза берут только позицию «совершенно точно пойду на выборы» – типичный пример борьбы с парадоксом ЛаПьера.

Но в данном случае этот парадокс осложнен крупной методической ошибкой. На выборах явка считается от всего электората. Следовательно, и оценка явки на основе данных опроса должна моделироваться от всех посещений домохозяйств, а не только от тех, которые были результативными. Отказ отвечать является эквивалентом отказа идти на выборы, правда, осложненный все тем же парадоксом ЛаПьера. Правда, и среди тех, кто согласился отвечать, многие тоже заявляют, что не пойдут на выборы. Эти цифры необходимо перемножить. Потому, что нельзя напрямую сравнивать реальную явку, исчисляемую от всего электората, с показателем явки, исчисленным, условно, от 25% респондентов, согласившихся отвечать.
При достижимости респондентов на уровне 25% и данных опроса о явке 50% в пересчете на весь электорат прогноз явки составит 12,5%. При всем нежелании российских избирателей ходить на выборы явка даже на думские выборы по данным ЦИК все-таки значительно больше. Даже если ЦИК какими-то способами завышает явку, все равно реальная явка получается, наверное, не ниже, а выше прогнозной. Соответственно, нужно искать алгоритмы не понижения, а повышения этой цифры до разумных значений. Разумеется, я имею в виду не разного рода подтасовки, а алгоритмы моделирования значений явки. Хотя кто знает, может быть эти 12,5% и являются реальным прогнозом явки, а остальное от лукавого?

Рейтинги партий или иных политических субъектов, полученных от тех респондентов, которые согласились отвечать на вопросы интервьюеров, сравниваются с результатами голосования тех людей, которые пришли на выборы. Если проигнорировать парадокс ЛаПьера, то это сравнение корректно. Но результаты выборов сильно зависят от показателя явки, и прогнозы рейтингов это учитывают. В данный момент я не берусь судить, как предлагаемый мною алгоритм исчисления явки повлияет на рейтинги. Может быть, и не повлияет. Но может и повлиять.

Конечно, приведенные выше рассуждения условны, и сделаны, что называется, для собственного удовольствия. Потому, что практика выборов может основываться на своего рода инверсии. Берут, например, завышенные данные опросов (да, все-таки завышенные, несмотря на то, что есть, эффекты, которые их понижают), возможно, как-то их корректируют, исходя из каких-то политических соображений. Далее разверстывают эти данные по регионам, муниципалиям и т.д. В итоге результаты выборов хорошо согласуются с данными социологических опросов.