Глава 5. Глубокое интервью при разработке социологических анкет

Социологам, привыкшим работать с формализованными анкетами, глубокое интервью может помочь в двух отношениях. Во-первых, его применение поможет социологу осознать границы применимости и ограниченность возможностей анкетного метода. Во-вторых, глубокое интервью является эффективным средством проверки качества анкет и одновременно средством их доработки. Часто после проведения первых же интервью исследователю становится ясна необходимость радикальной переработки созданной им анкеты.
Применение глубокого интервью при отработке социологических анкет является одной из форм пилотажного опроса. В связи с этим целесообразно сделать ряд замечаний относительно пилотажных опросов вообще. В отечественных методических источниках, как правило, указывается на необходимость проведения пилотажных исследований при отработке социологического инструментария, однако данному вопросу обычно уделяется очень мало места и методические особенности проведения этого важного этапа, как правило, раскрываются недостаточно.
Типичное описание пилотажного исследования в отечественной литературе выглядит так: «Пилотажное исследование в социологии – это пробное исследование преимущественно методической направленности, цель которого – проверка качества инструмента для сбора социологической информации. В процессе пилотажа вырабатывается проект (макет) методики, который затем опробуется в условиях, близких к условиям массового полевого исследования. При этом выясняется мера потерь и искажений информации из-за наличия языкового, психологического и других барьеров и тех обстоятельств в ситуации опроса, которые не были учтены при разработке программы и методик исследования. Обычно при пилотаже считается достаточным опрос 50-100 человек, подобранных так, чтобы в выборку были включены все значимые для целей исследования группы респондентов».
Приведенное выше описание процитировано не только потому, что оно типично, но и потому, что оно соответствует реально сложившейся в
отечественной социологии практике. Эта реальная практика такова. В зале собирают указанные выше 50-100 человек, раздают им проект анкеты и предлагают заполнить. Собранные анкеты просматривают и анализируют. При этом, действительно, возникают определенные сигналы о том, что те или иные вопросы плохо срабатывают. К числу таких сигналов относятся:
а) низкая заполняемость некоторых вопросов либо высокий процент ответов типа «не знаю», «затрудняюсь ответить». Это, пожалуй, один из основных сигналов о том, что вопрос либо непонятен, либо затрагивает «закрытые зоны» в сознании респондента, либо предъявляет слишком высокие требования к памяти респондента, либо страдает иными аналогичными пороками;
б) в полузакрытых, а порой и закрытых вопросах респонденты вписывают свои варианты ответов, не совпадающие ни с одним из закрытий. Если число таких ответов превышает 5-7%, то это безусловный сигнал к тому, чтобы доработать список закрытий;
в) некоторые респонденты пишут свои пояснения на полях анкеты, порой весьма пространные. Такие записи могут служить источником включения в анкету дополнительных вопросов, изменения ее структуры;
г) некоторые респонденты подходят к проводящим опрос социологам и беседуют с ними. Иногда эти беседы относятся к отдельным вызвавшим затруднения вопросам анкеты, иногда превращаются в обсуждение всей затронутой в анкете проблематики. Беседы такого рода часто оказываются полезными для социологов и влияют на окончательную отработку инструментария, однако сложившаяся практика такова, что эти беседы не являются специально запланированным методическим этапом, проходят без разработанного заранее методического плана и строго не   протоколируются.
Таким образом, можно отметить, что сложившаяся практика проведения пилотажных опросов в принципе дает социологам определенные сигналы о том, как следует доработать анкету. Вместе с тем, реальная ценность этих сигналов, в общем, невелика. Дело в том, что практически работающий социолог, знакомый с имеющейся методической литературой и лично принимавший участие в проведении нескольких опросов, приобретает навык избегать грубых ошибок при составлении анкет. Заполнение анкет респондентами при пилотажных обследованиях часто проходит «гладко», в том смысле, что особых затруднений респонденты не испытывают, и анкета в результате такого пилотажа претерпевает лишь незначительные изменения. Вместе с тем, как будет показано ниже, «гладкость» заполнения отнюдь не означает высокого качества анкеты.
Прежде чем приступить к описанию наших рекомендаций по проведению пилотажных исследований, следует отметить, что существует или, по крайней мере, должно существовать несколько типов пилотажных исследований. Для социологов должно стать привычным, что отработка или «доводка» анкет – сложный и многоэтапный процесс, состоящий, как правило, из 3-5, а то и большего числа разных «пилотажей»[1]. В частности, пилотироваться может не только вопросник, но и, например, выборка (т.е. проверяться доступность респондентов, реалистичность избранной процедуры их поиска и т.п.), процедура опроса (время, место и способ организации опроса, продолжительность заполнения анкеты) и ряд других параметров обследования. При пилотировании собственно вопросника предметом пилотажа могут быть сами вопросы, структура и композиция анкеты, а также проблематика исследования. Рассмотрение всего комплекса этих проблем, т.е. описание различных видов пилотажных исследований, представляется важным, но не это входит в задачу данного параграфа. Его задачей является описание лишь некоторых видов пилотажа, связанных с применением глубокого интервью.
Наиболее приемлемым для пилотажного исследования мы считаем часто используемый психологами метод заполнения респондентом теста или вопросника, «рассуждая при этом вслух». Иными словами, респонденту следует предложить ознакомиться с готовым вариантом анкеты и заполнить ее, сообщая при этом интервьюеру все мысли, ассоциации и затруднения, которые приходят в голову. В хорошо отработанной анкете таких сопутствующих мыслей и затруднений будет немного. Вопросы, логическое членение которых доведено до конца и которые понятны респонденту, обычно заполняются сразу и не вызывают никаких устных комментариев. Иначе обстоит дело с разного рода «неадекватными» вопросами. Ответом на один такой вопрос вполне может стать длительное интервью, которое покажет полное несоответствие анкеты изучаемой проблематике.
Следует отметить, что многие проблемы неадекватности вопросов и вопросников освещены в отечественной литературе. В частности, довольно часто говорится об ограничениях, связанных с памятью респондентов, об узости их языковых возможностей (по причине, например, невысокого уровня образования), о личном или интимном характере вопросов[2] и о ряде других факторов. Не отрицая важности этих аспектов, мы хотим сосредоточить внимание на главном, с нашей точки зрения, недостатке отечественных анкет, а именно – на своего рода «когнитивных» затруднениях, вызываемых у респондентов неправильно поставленными вопросами. Под «неправильными» вопросами мы, в частности, понимаем:
– сложные вопросы большого логического объема, не «вмещающиеся» в список закрытий, даже если последний содержит 10-15 и более пунктов;
– вопросы, содержащие разного рода логические пороки («двойной» вопрос, противоречиво сформулированный вопрос, неоднозначный по смыслу и т.п.);
– вопросы, содержащие презумпции, противоречащие знаниям или представлениям респондента;
– вопросы, знания или представления о которых вообще отсутствуют в сознании респондента;
– вопросы, в которых респондент не находит того типологического случая, к которому относится он сам (к примеру, если спросить в анкете, кто в основном занимается ребенком, отец или мать, а реально ребенок живет у бабушки, то респондент, строго говоря, не может ответить на такой вопрос, хотя в действительности он обычно как-то на него отвечает).
Для иллюстрации того, что такое неадекватный вопрос и как он работает, приведем следующую сцену, взятую из реальной социологической жизни (опрашивался директор животноводческой фермы):
«Интервьюер (читает вопрос анкеты): Приходилось ли Вам за последние два месяца внедрять какие-либо инновации?
Респондент (думает, затем спрашивает): А что такое инновации?
Интервьюер: Ну, это если Вы внедрили у себя что-то новое...
Респондент (думает, затем спрашивает): Вот две недели назад я две проржавевшие оцинкованные ванны выбросил и заменил пластмассовыми. Это инновация?
Интервьюер (думает, затем отвечает): Да, пожалуй, это инновация.
Респондент (думает, затем спрашивает): А еще я в прошлом месяце двух пьяниц уволил. Это инновация?
Интервьюер (думает, затем отвечает): Нет, это не инновация.
Респондент (думает, затем спрашивает): Я сказал, что заменил две ванны. Это одна инновация или две?
Интервьюер (думает, затем отвечает): По-видимому, одна.
Респондент: Ну, тогда пишите, что одна.
Интервьюер: Понятно. Переходим к следующему вопросу...».
Интервью, проводимые по анкете, обычно выявляют несколько уровней ее недостатков. Таких уровней можно выделить, как минимум, три. Первый уровень – это возможная неадекватность анкеты всей изучаемой проблематике или самой изучаемой действительности. В этом случае требуется радикальная замена всей анкеты, а также рассмотрение вопроса о том, применим ли вообще метод анкетного опроса к данной (уточненной) проблематике. Пример, иллюстрирующий необходимость такой радикальной замены приведен в приложении к данному параграфу. Второй уровень – это состав вопросов и логическая композиция анкеты. В отечественных учебниках, рассматривая проблему композиции анкеты, много пишут о том, что порядок следования вопросов может сильно повлиять на результаты опроса. Это верно, но в данном случае речь идет о другом. Говоря об ошибках композиции, мы имеем в виду следующее. Во-первых, в анкете могут обнаружиться как «лишние» (нерелевантные) блоки вопросов, так и, что еще важнее, отсутствующие, но содержательно необходимые (релевантные) блоки вопросов.
Во-вторых, как уже отмечалось в главе второй, анкеты, составленные отечественными социологами, почти всегда грешат недостаточной логической разветвленностью, упуская многие широко распространенные в действительности типологические случаи. Следует подчеркнуть, что первые же несколько интервью, проведенные по априорно составленной анкете, выявляют большое количество «недостающих» вопросов как первого, так и второго типа.
Наконец, третий уровень – это уровень самих вопросов и содержащихся в них подсказок-закрытий. Этот уровень можно охарактеризовать как «тонкую» или окончательную доводку анкеты. Перечень возможных пороков формулировок вопросов и закрытий, в общем, описан в отечественной литературе, но, несмотря на это, недостатки такого рода постоянно воспроизводятся в составляемых отечественными социологами анкетах.
Сопоставление результатов анкетных опросов (как пилотажных, так и массовых) с результатами глубокого интервью по этим анкетам демонстрирует, что «гладкость» или «легкость» заполнения анкет сидящими в зале респондентами часто бывает кажущейся. Практика показывает, что респонденты в подавляющем большинстве случаев как-то отвечают даже на те вопросы, которые содержат в себе грубые методические пороки. Этот эффект становится понятным, если учесть, что с психоэнергетической точки зрения респонденту легче ответить на вызывающий сомнение вопрос, чем идти и выяснять по этому поводу отношения с лицами, проводящими анкетирование. Лишь свободное интервью, в котором респондента просят сообщать обо всех испытываемых им затруднениях и сопутствующих мыслях, может выявить, насколько неадекватным может быть такой «гладко» заполняемый вопрос.
В качестве примера приведем выдержку из методического интервью, проведенного по просьбе автора Галиной Вохменцевой. Респондент – молодой рабочий, прошедший службу в армии, со средним образованием.
«Респондент (зачитывает вопрос анкеты): ЧТО ТАКОЕ ХОРОШАЯ РАБОТА? ЧТО ОНА ДОЛЖНА ДАВАТЬ ЛЮДЯМ?
Интервьюер: Понятен вопрос?
Респондент: Да, понятен.
Интервьюер: Читайте дальше.
Респондент (читает первый вариант закрытия):
1. Постоянно совершенствоваться.
После прочтения респондентом этой подсказки диктофон зафиксировал 40-секундную паузу. Затем респондент трижды пытался начать какую-то фразу, отражающую его мнение по поводу данной формулировки, но эта фраза у него не складывалась. Наконец он сказал: «Что значит «постоянно совершенствоваться?» Я этого не понимаю. Это квалификацию повышать, что ли? Но тогда так и надо было написать. А так это бессодержательно...»
В завершение данного параграфа следует рассмотреть вопрос о выборке в пилотажных исследованиях. В отечественных источниках указывается, что объем выборки должен составлять от 50 до 100 человек. По нашему мнению, существуют разные типы пилотажей, и объем выборки при их проведении должен быть различным. В целом при проведении пилотажных исследований сохраняет силу принцип, согласно которому меньшей степени формализации опроса должен соответствовать и меньший объем выборки. Можно, конечно, провести по анкете и 100 свободных интервью, однако целесообразнее двигаться поэтапно, осуществляя, как уже было сказано, 3-5 пилотажных исследований, и проводя после каждого этапа доработку и коррекцию инструментария. Думается, что по ни разу не пилотировавшейся анкете достаточно провести свободное интервью с 5-10 респондентами. Как показывает практика, этого числа бесед оказывается более чем достаточно для осознания необходимости существенной ее переработки. Следующие этапы пилотажа могут потребовать опроса большего числа респондентов с целью выявления различных неучтенных анкетой типологических случаев, уже сравнительно редких, но возможно составляющих 10-15% в выборке. Степень формализации вопросника может при этом, наверное, возрастать, но отрефлексированным методическим опытом по данному вопросу мы не располагаем. С целью снижения трудоемкости исследования по увеличенной выборке может пилотироваться уже не вся анкета, а лишь отдельные ее блоки или вопросы. Выборки для пилотажей должны составляться по типу квотных, чтобы при опросе были учтены различия в ролевых позициях и, по возможности, в типах личности респондентов.


[1] Следует оговорить, что иногда анкеты могут не требовать пилотажа. Это относится к тем случаям, когда вопросы анкеты либо очень просты, либо методика хорошо отработана.
 
[2] Мы согласны с Э.Ноэль, которая отмечает, что эта причина упоминается в учебниках чаще всего, но в действительности играет сравнительно небольшую роль.